г. Санкт-Петербург
***
Я не был альпинистом. А мое общение с горами происходило
давным-давно, еще в студенчестве – долина реки Псху, один на шестерых рюкзак.
Однако мне понятно и знакомо состояние непреодолимой необходимости карабкаться
вперед, вверх, и никуда больше — ни в сторону, ни назад. Когда цель
достигнута, испытываешь ни с чем не сравнимое чувство полета, свободы,
удивления себе самому.
Да, творческий процесс схож с восхождением. Но ведь и в жизни
всегда много ситуаций, связанных с преодолением препятствий. Это и вызывает,
как мне кажется, наибольший интерес к альпинизму.
И еще. С героями книги не знаком, но знаю Володю Кавуненко — в
одной из глав он упоминается автором. Альпинистов сравнивают иногда с богами.
Опыт общения с Кавуненко для меня делает это сравнение совсем не фантастическим
— и те, и другие живут в заоблачных высях. А когда спускаются на землю,
становятся обыкновенными людьми.
Сергей Никитин,
композитор, бард, заслуженный
деятель искусств России,
г. Москва
***
Тяжело, пот заливает глаза, все делаешь через «не могу», и только
он, как упрек собственной слабости, заставляет работать еще и еще. С каждой
минутой все меньше людей вокруг. После первой тренировки большой группы
физ-теховских альпинистов, в числе которых был и я, в московском «Спартаке»
осталось не так много тех, кто выдержал. Тренером был Владимир Башкиров. Я
много слышал о нем — учился в том же институте, который он закончил раньше. В
жизни Башкиров-легенда оказался спокойным, корректным, с пружинками рыжих
волос, нормальным земным человеком, совсем не героем.
Наука моего тренера была гораздо больше, чем забитые крючья и
прохождение маршрутов.
Он постоянно меня критиковал, а мне хотелось, чтобы хоть раз
похвалил. Помню, на Столбе Адмиралтейца я работал впереди вторую половину дня,
очень старался, поскольку предыдущей связкой было пройдено немного. Я выложился
так, что вечером, когда мы спустились к гамакам, еле двигался. Но вместо
ожидаемой похвалы он начал язвительно выспрашивать, какую станцию я организовал
наверху, удобное ли место, хорошо ли забиты крючья? А я ведь был далеко не
новичком! Только гораздо позже я понял, что он пытался таким образом донести до
меня.
|
|