Ее большие вершины... Близнецы родились в тот тяжелый момент,
когда мамы уже не было, а папа был, что называется, у нее на руках — не
вставал, его нужно было поить, кормить, давать лекарства, разговаривать с ним,
читать.
Одного из мальчишек назвали Андрей — Наташе нравилось это имя. У
Володи в детстве были две куклы с созвучными именами, одна из которых звалась
так, а другая — Сергей.
Андрей — Сергей не давали отгородиться от себя даже
кратковременным ночным небытием. Когда засыпал один, начинал хныкать другой. И
так все время.
Очень долго потом, когда она видела молодую маму с коляской на
двоих, ей хотелось подойти и тихонечко погладить ее по плечу. Пожалеть...
У Володи же в жизни ничего не переменилось. Он по-прежнему ходил в
горы, основательно готовился к экспедициям.
...Ожидание — как мерное раскачивание в лодке. Воспоминания,
ассоциации, мечты. Уже вечер. Сейчас она зайдет в палатку, где стоит рация, и
узнает, что все хорошо: они взошли на Эверест и спускаются вниз.
Наташа входит и понимает, что что-то не так. Внимательно
всматривается в лицо радистки, надеясь, что тень растерянности наконец уйдет с
ее лица, но — увы... Восходители на связь не выходят. И у нее что-то происходит
с сердцем. В упавшей на лагерь темноте становится тесно.
С ним никогда ничего не может случиться — это железное правило по
отношению к Башкирову. Так было всегда. Она вспоминает, как после восхождения
на Ушбу (ее первая поездка в горы после материнских будней) они не успевают
дойти до базового лагеря засветло. К тому же идет сильный снег, и они потеряли
тропу, по которой шли сюда. Пойти в другую сторону — значит, заночевать на
снегу, замерзнуть.
Все с надеждой смотрят на Башкирова. А он — Наташа просто ощущает
это — он, утомленный совершенным восхождением, от безвыходности ситуации...
оживает! И совсем скоро находит тропу: исследовав плотность снега вокруг,
нашел участки, где он тверже. Он так безупречен в этой своей уверенности и
находчивости!
|
|