Непальцы предлагали спустить тело альпинистки с Южной вершины, с
высоты 8750 метров на 8 тысяч. Пройти этот путь с такой ношей невозможно, но
русские — такие бесстрашные! В обмен они получат разрешение на новый маршрут.
Муж погибшей, крупный чиновник, лично заверил в этом руководство команды.
Подписали договор.
Они вышли к Южной вершине вшестером, сразу не дошли, заночевав на
Южном седле. Наутро четверо повернули назад, объяснив нерешительность плохой
погодой. (Именно в тот день, 10 мая 1993 года, на Эверест взошли 37
альпинистов. Был поставлен рекорд, который так и не побили.)
К Пасанг Ламе он подошел с Лешей Муралевым и тремя шерпами. Их и
Главную вершину связывал почти горизонтальный гребень метров четыреста,
полчаса ходу.
Ну кто устоит перед тем, чтобы не пройти его? Когда еще будет эта
возможность и будет ли вообще? Близость к вершине Эвереста кружила голову, и
без того кружившуюся на такой высоте.
И Леша не устоял. Пошел вперед, то есть вверх. А Яночкин...
Наверное, у него была более крепкая память, благодаря которой он не забыл,
почему они здесь оказались. А еще он не смог бы тогда посмотреть шерпам в
глаза. Хотя это было очень образное для той ситуации выражение: черные очки,
выглядывающие из-под кислородной маски, сверху шапка — ну куда тут смотреть?
Он сопровождал тело, шерпы страховали. Останавливались чуть ли не
через каждый метр — ноша была не из легких.
— Не догони меня тогда Муралев, — вспоминает Владимир, — я бы не
справился.
И русская команда договор
с непальцами выполнила.
Володю похлопали по спине: «Молодец, молодец!» Случившееся не
обсуждали: все готовились к выходу на штурм Эвереста. Для него и места в
палатке не оказалось, и он медленно, впотьмах, добрался до лагеря.
Назавтра мимо него, сидящего в этом своем лагере, весь день
тянулись вниз группы измотанных, уставших людей. И наши, и иностранные
восходители шли в базовый лагерь. Восхождение на Эверест с Южного седла не
получилось: испортилась погода.
|
|