Предыдущая Следующая

А Чучка Второй, когда вернется, займет свое место на полке. Герой и путешественник!

***

Вахту по пережиданию погоды в 4-м лагере про­должила группа Тимофеева. Дождавшись, когда ветер чуть стихнет, они вышли на Женевское ребро и прошли немного по гребню. Но потом часа два топтались на мес­те, всматриваясь в то, что впереди. Куда там! Не видно ни зги. Пришлось вернуться.

 

Глава 16

РЯДОМ

 

Мы идем по крутым снегам

И метет, понимаешь, метет,

Упирается в грудь пурга,

На щеках намерзает лед.

Юрий Визбор

 

И снова группа Николая Жилина идет вверх. Они уже там, где никто никогда не был. До вершины – буквально рукой подать.

Юрий Кошеленко:

«10 мая, после отдыха в Дибоче, наша группа вновь вы­шла наверх. Перед нами стояла задача поиска пути с северного ребра к внутреннему углу, выводящему в пониже­ние гребня между Лхоцзе-Главной и Лхоцзе-Средней. Пос­ле непогоды все верхние лагеря были сильно занесены снегом. Нам, как передовой группе, пришлось немало поработать снежной лопатой.

Самый большой сюрприз нас ожидал и на Южном сед­ле. Яночкин, чтобы облегчить нам проникновение в па­латку, не очень туго завязал ее, к сожалению, первыми этим воспользовались ветер и снег. Глеб, когда я заглянул в наше жилище, отдирал от спальников лед, про себя приговаривал: «Ну Дедушка, ну Яночкин, погоди!!!». Карти­на и в самом деле была неутешительная: снежный сугроб в палатке немного подтаял, и теплые вещи, а, главное, спальники дышали свежестью влаги и прохладой вечной мерзлоты.

Пережив ночь, утром мы достигли точки отсчета на 8100 м. Погода стояла довольно сносная, в редкие просве­ты проглядывала стена Средней. Восточные и северо-во­сточные склоны были перегружены свежим сыпучим сне­гом. Уходить с этой точки на Канчунгскую стену походило на самоубийство.

Глеб стал подниматься вверх по гребню на разведку, я вел фотосъемку, Жилин снимал на видео, Ермачек находился не­подалеку. Через какое-то время Глеб стал подавать знаки, чтобы мы поднимались к нему. В гребне возвышался жан­дарм, напоминающий в профиль кариатиду. Привязавшись к веревке, я пошел в облако. Справа нависал огромный ле­довый серак*, вниз обрывался крутой ледовый сброс, оце­нить расстояние в вате облака, сливающегося с белизной склона, было невозможно. Подошел Глеб, и, посоветовав­шись, мы решили поискать еще. Но выше жандарма кру­тизна и сложность гребня сильно возрастали. Я опять вер­нулся в облако. Хрустящий, увалистый склон, серак, уходя­щий стеной в неизвестность, и мы — точки на огромном, неосознаваемом нами пространстве этой горы.


Предыдущая Следующая