На что Глеб отвечает: а вы-то чего не поднимаетесь? В девяносто
восьмом на пике Победы вся команда новосибирцев, дойдя до высоты 7 тысяч
метров, вынуждена была спуститься вниз: у одного восходителя упал непривязанный
рюкзак, он остался без теплых вещей, заболел бронхитом.
Всему есть смысл учиться и всему можно научиться — истина простая.
Высотные забеги, которые Глеб Соколов делает с начала девяностых (когда это
стало возможным) и по сей день — уйти одному на вершину и в этот же день
вернуться — есть не что иное, как процесс совершенствования его спортивных
навыков. Это — святое, иначе не будет никаких запредельных высот.
Глава 17
В ЭТО ВРЕМЯ ВНИЗУ
Повадки
облака темны,
Плывет
без веры и вины,
Бесславно
и беспрекословно,
Подобно
ждущему внизу…
Бахыт Кенжеев
Непал, наверное, самая свободная страна: чтобы попасть сюда, не
нужно приглашающей стороны и собеседования в консульстве. Всяк, сюда
прилетающий, получает в аэропорту за тридцать долларов визу. Нет ограничений и
в перемещении: символическая плата за то, чтобы попасть в национальный парк, по
которому пролегает тропа к Эвересту, — и шагай себе, куда хочешь.
Но шагают чаще именно к этой супервершине, 8848 метров.
Давным-давно она стала синонимом высшей точки каких-либо достижений. «У каждого
— свой Эверест», — так говорят. Потому и велик интерес к тем, кто собирается
или был в буквальном смысле и там, и рядом, на запредельных высотах.
Альпинизм — спорт без зрителей. Однако — с болельщиками. Те, кто
ждет дома, на родине — это главные. Но важны и те, кто здесь, у подножия
гималайских восьмитысячников выражают поддержку и одобрение. Это
чертовски приятно.
У русских всегда много гостей, как правило, это чьи-то знакомые.
Таких, что лезут обниматься с «русскими альпинистами» и желают с ними
сфотографироваться — единицы. Чувство такта и понимание чужой территории
преобладают. Есть посетители, никому не знакомые, но «свои», такие, как «дядя
Федор», например.