А дальше... Треск стойки в той половине, где спали Глеб Соколов и
Саша Фойгт. Небольшое пространство перед глазами — между крышей палатки, им и
Валерой Першиным. В ту же секунду поняв, что произошло, Женя стал рыть руками
засыпанный снегом выход.
Вторая лавина придавила палатку окончательно. Но в этот момент
Виноградский уже стоял над ней, и у него в руках была лопата. Он даже был одет,
чего нельзя было сказать о Валере Першине, выскочившем из своей палатки к
соседям — позвать на помощь.
Фойгт еще разговаривал с Женей после первого удара. Но после
второй лавины из раздавленной палатки не доносилось ни звука.
Когда у тебя снег в глазах, во рту и в носу — все сводится к
желанию свободно вздохнуть. Это доктор узнал в свои первые альпинистские
сезоны, когда с товарищами попал в лавину на пике Победы. Тогда они были полностью
в ее власти. И не выплюнь она их, вволю наигравшись, они ничего для своего
спасения и сделать не могли бы. «Пальцем пошевельнуть» — это буквально. А сейчас
все гораздо лучше: он наверху, и у него есть шанс спасти ребят. Их жизнь — в
его руках (опять буквальный смысл!).
Вдвоем — из своей палатки выскочил на помощь Юрий Байковский — они
работали так быстро (Юра — руками!), с одной единственной мыслью — скорее освободить
ребят, что, конечно, не думали об осторожности. И Виноградский рассек Глебу
лопатой бровь, но это была такая мелочь в сравнении с тем, что ребят успели
откопать.
Фойгт тогда дал себе на жизнь две минуты. Они уже истекали, но у
Виноградского в кармане оказался нож (этот предмет швейцарского производства он
держит при себе всегда), альпинисты располосовали палатку и вытащили на белый
свет своих товарищей. Фойгта тащили за ноги с такой силой, что непонятно, как
все втроем не упали вниз — все происходило на краю образовавшейся пропасти.
Потом Глеб с Сашей будут искать в Катманду самый дорогой коньяк для доктора
Виноградского. А Александр будет шутить: «Второе рождение — вторые родители.
Кто из вас мама, кто — папа?»
|
|